Макаренко появился на свет в семье рабочего железнодорожного депо Харьковской железной дороги. Должность по тем временам была уважаемой, на железную дорогу брали работать только высококвалифицированных рабочих. Семён Макаренко был не только образован и обучен грамоте, но и пользовался в своем кругу уважением из-за пристрастия к серьёзным журналам, которые он выписывал из Москвы и Петербурга. Антон рос молчаливым и сосредоточенным, играм со сверстниками он предпочитал книги. Из-за близорукости и замкнутости одноклассники часто подшучивали над мальчиком, порой очень жестоко. Неудивительно, что к семнадцати годам у него начали появляться мысли о самоубийстве. От необдуманного шага юношу уберёг местный священник Григорович, проводивший с ним долгие душеспасительные беседы о Боге, вере и человеческом предназначении. Часто он присылал свою жену Елизавету Фёдоровну проведать подопечного. Видимо, у попадьи действительно нашлись сильные слова, правда, кончилось всё совсем не так, как того хотел бы её муж. Елизавета Фёдоровна ушла от Григоровича к Макаренко, который был на восемь лет младше её. К тому времени Макаренко уже окончил учительские курсы и получил место учителя русского языка, рисования и черчения Крюковском двухклассном железнодорожном училище. Уже в таком юном возрасте он всячески старался не просто хорошо преподавать свой предмет, но и перевоспитывать учеников. Елизавета Фёдоровна тоже стала учительницей, окончив женские курсы в Киеве – они ценились гораздо выше годичного обучения, которое прошел Антон. Именно жене Макаренко после революции предложили возглавить колонию для беспризорников. А уж она уступила это место Антону. То время было для страны поистине нелёгким, но особенно тяжело приходилось детям, выброшенным на улицу после революции. Новой советской власти совсем не хотелось видеть молодое поколение голодным, одичавшим, ворующим и неприкаянным. Сирот начали массово отлавливать и отправлять в детские дома для “морально-дефективных детей”. В 1920 году Полтавский Губнаробраз поручил Макаренко создать трудовую колонию для несовершеннолетних правонарушителей в селе Ковалёвка, год спустя она получила имя Максима Горького. Молодой учитель поначалу даже не представлял, что делать с воспитанниками. До этого момента он имел дело с младшеклассниками, а тут на него свалились подростки от 14 до 18 лет с криминальным прошлым. В “Педагогической поэме” описан момент, когда он ударил воспитанника Задорова. Это было в самом начале его работы в Горьковской колонии. Макаренко предложил воспитаннику нарубить дров, на что тот ответил: “сам наруби, много вас тут”. Учитель не выдержал и избил его. Потом он, кончено, боялся идти с беспризорниками в лес за дровами, зато постоял за свою честь. И Задоров, подойдя к нему, вдруг рассмеялся: “Здорово, что ты мне по морде съездил!”. Больше такого никогда не повторялось, однако и этого эпизода оказалось достаточно, чтобы разозлить Надежду Крупскую. Из-за этого Макаренко и собирались уволить из Горьковской колонии. В то же время Макаренко подружился с Горьким – писатель часто приезжал в колонию имени себя. Он же подтолкнул Антона Семёновича к первым литературным опытам и позаботился о друге, когда над тем нависла угроза увольнения. Писатель, воспользовавшись своими связями, пристроил Макаренко заведующим в большую колонию под Харьковом. Преподаватель перевёл туда сотню “горьковцев”, которые составили костяк нового коллектива. Антон Семёнович тут же установил там свои порядки. Колония стала коммуной, коммунары делились на отряды, причём командирами по очереди бывали все. Ответственность была коллективной, и, если кто-то плохо выполнял свою работу, товарищи его осуждали. Воспитанники Макаренко теперь занимались не сельским хозяйством, а могли распоряжаться целым заводом. Сначала они выпускали конкурентоспособные электродрели, а позже перешли на портативные любительские фотоаппараты “ФЭД”. Фотоаппараты “ФЭД” делались по лекалу немецких Leica. Однако СССР лицензий не признавал, поэтому немцам пришлось смирится с кражей интеллектуальной собственности. Однажды немецкая делегация приехала в коммуну. У одного из делегатов воспитанники заметили новую “Лейку”. Конечно, бывшим воришкам было нетрудно утащить фотоаппарат у доверчивого немца. Но вот плоды воспитания Макаренко – коммунары быстро разобрали новую модель, сделали чертежи конструкции, собрали и отнесли владельцу, вроде как он фотоаппарат потерял. Так появился улучшенный “ФЭД”. Дела шли настолько хорошо, что предприятием заинтересовалось НКВД. Однажды в кабинет Макаренко зашли двое вежливых молодых людей и сказали, что завод становится собственностью НКВД, а все коммунары – наёмными рабочими со стандартной зарплатой. Антон Семёнович пытался возражать, говорил, что это перечеркнёт всю образовательную систему. Но тщетно. К тому же, над ним опять сгустились тучи. Сначала его понизили в должности до помощника по педагогической части, а после и вовсе перевели в Киев на бюрократическую работу. Помучившись без любимой работы два года, педагог тихо ушёл в отставку и переехал в Москву со своей второй женой Галиной Салько и её сыном Львом. В Москве Макаренко вступил в Союз Писателей, занимался литературой, читал лекции, вёл передачу на радио и работал над сценарием фильма. Лишённый любимого дела, он очень быстро угас. 1 апреля 1939 года он скончался от инфаркта. Жена даже не пришла на его похороны, сославшись на плохое самочувствие. Зато пришли ученики – те самые бывшие малолетние преступники. Среди учеников Макаренко было особенно много учителей. А труды Антона Семёновича до сих пор пользуются огромной популярностью, правда, в основном в Германии и Японии.